2017-11-19 17:31 |
Три года назад в миграционное законодательство России были внесены изменения, согласно которым трудовые мигранты при получении патента должны сдавать экзамен на знание русского языка, основ российского законодательства и истории.
Такое же испытание необходимо пройти иностранцам, желающим получить разрешение на временное проживание, вид на жительство или гражданство России. В пояснительной записке к федеральным законам «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» и «О правовом положении иностранных граждан в РФ» говорилось, что «экзамен должен способствовать социокультурной адаптации мигрантов».
В начале ноября появилась информация, что в России планируется ввести новую систему дистанционного тестирования уровня владения русским языком для иностранных граждан. Предполагается, что «дистанционная методика распространится на все тесты, которые уже проводятся, включая тестирование для детей школьного возраста, тестирование для взрослых для повседневного и делового общения, лиц, работающих в международном туристическом бизнесе, а также для мигрантов, которые сдают язык для временного проживания и работы в России».
Не все специалисты согласны с идеей максимального исключения преподавателя из процедуры тестирования. Так, по мнению проректора по дополнительному образованию РУДН Анжелы Должиковой, «тесты на знание языка по своему смыслу являются не заградительной, а адаптационной процедурой, поэтому нельзя полностью исключать живое общение с преподавателями», особенно в части проверки «аудирования и говорения».
Но в какой бы форме не проходила экзаменация иностранцев – бумажной или электронной, никакой образовательной или культурно-адаптационной пользы самим мигрантам она не приносит.
«Я отдал около 13 тысяч рублей за пакет документов на патент плюс еще 700 рублей – за сдачу теста. Для меня ничего сложного не было – я в русской махалле жил. Вопросы, как для 1-2 классов средней школы, подготовиться можно за несколько уроков с репетитором. Например, у меня было такое задание: «Ваш сын поступает в школу, и вы должны написать текст заявления». Я написал: «Прошу принять моего сына в среднюю школу. . . ». Или надо ответить на вопрос: «Кто президент Российской Федерации?» Ну кто этого не знает? Все мои знакомые довольно легко прошли этот тест», - рассказал «Фергане» 23-летний Шухрат из Андижана, который этим летом прилетел в Москву на заработки.
Тот факт, что экзамен по русскому имеет формальный характер и на реальное знание языка почти не влияет, подтвердило социологическое обследование миграции, которое в 2017 году провели завсектором изучения миграционных и интеграционных процессов Института социологии РАН Владимир Мукомель и замдиректора Института демографии НИУ ВШЭ Михаил Денисенко.
А другая группа исследователей во главе с руководителем Центра исследований миграции и этничности РАНХиГС Евгением Варшавером оценила эффективность тестирования по русскому языку, проведя интернет-опрос более чем 3000 граждан стран Центральной Азии и персональные интервью с мигрантами в российских регионах. Евгений рассказал «Фергане» о результатах своего исследования.
– Как вы оцениваете сложность экзамена?
– Экзамен очень простой. В некоторых случаях, чтобы получить проходной балл и документ о его сдаче, из 20 простых вопросов достаточно ответить на 10. Мы прорисовали все возможности действий мигрантов, которые предполагались в рамках введения это законодательного требования. Так, мигрант приезжает в Россию и либо сразу идет сдавать тест, либо, если он не уверен в своем знании языка, идет на обучение – подготовку к экзамену. Абсолютное большинство наших респондентов сдали экзамен с первого или второго раза. Остальные готовились – смотрели аналогичные тесты в интернете, получали бесплатные консультации перед экзаменом.
Есть и другие варианты подготовки. Например, приезжает в Москву или другой город России бригада строителей. Среди них обычно есть хоть один человек, владеющий хорошим русским языков. Он сдает тест и потом рассказывает тем, кто не уверен в себе или не сдал с первого раза, что их ждет.
Евгений Варшавер В Москве есть рынок труда, и работодатель может выбирать из мигрантов наиболее квалифицированных. В регионах немного другая история – там особого выбора нет, поэтому работодателям выгодно, чтобы мигранты не только сдали тест, но и сделали это как можно быстрее (дело в том, что в регионах нет единого миграционного центра, как в Москве, и сбор документов может затянуться на несколько недель). Поэтому работодатели нанимают учителей, которые готовят мигрантов к сдаче теста, а потом приглашают на объекты работников экзаменационных центров, и те принимают экзамены у мигрантов на рабочих местах.
– Если экзамен так просто сдать, в чем тогда, по логике государства, смысл тестирования?
– Сначала мы думали, что все устроено так: приезжает мигрант в Россию, сталкивается с проблемой необходимости сдачи экзамена, садится за учебники, повышает уровень русского языка за счет подготовки и сдает тест. Кто не сдает, уезжает на родину. В реальности это так не работает. Все люди, которые пытаются сдать экзамен, обязательно его сдают самыми разными способами, в том числе и через коррупционную составляющую. Есть даже специальные люди, которые вылавливали у экзаменационных центров мигрантов с грустными лицами, набирали группу, брали с каждого по 200-300 рублей и объясняли, как сдавать экзамен. Мы знаем человека, который за один день 8 раз сдавал экзамен в Сахарово и сдал его.
Есть те, кто экзамен не сдает и не получает патент. Но это связано не с тем, что эти люди не знают русский язык, а с тем, что они и не планировали легально работать. Например, на одном из московских крупных рынков есть какое-то количество людей, которые давно работают в Москве и уже сами готовы уехать, поэтому не получают патент.
Как показало наше исследование, подготовка к экзамену не связана с прогрессом в русском языке. Сдавал мигрант экзамен или нет – его язык не улучшится. Выяснилось однако, что государство и не собиралось заниматься стимулированием мигрантов изучать русский язык при подготовке к экзамену, и что логику, которую государство, скорее всего, закладывало при введении экзамена, можно назвать «фильтрация». То есть когда человек только думает приезжать в Россию или уже приехал, он сталкивается с проблемой, что надо сдать экзамен. Тогда он либо никуда не едет, либо возвращается на родину. Что касается тех, кто уже в России, исследование показало, что не более 2 процентов опрошенных не сдали экзамен и, возможно, уехали. Скорее всего, эта цифра и того меньше. То есть как фильтр в принимающей стране этот экзамен не работает.
Тогда, возможно, экзамен фильтрует людей в стране происхождения? На основании проводимого нами сейчас следующего этапа исследования можно осторожно говорить о том, что такая фильтрация происходит, но какая именно доля отсеивается, и по какому принципу это происходит – мы пока не можем говорить.
Что касается идеи дистанционного введения экзамена, то и так существует два типа тестирования: paper based и computer based, и они равноценны.
«Дерево возможностей» для мигранта
– К каким результатам привело введение тестирования?
– Главным бенефициаром от введения этой нормы стали центры тестирования, которые получают деньги от мигрантов. Государство особо ничего не получило. У работодателя возросли издержки за счет повышения стоимости легализации мигрантов.
Но больше всех пострадали мигранты, которые стали больше платить за общий пакет документов, цена которого в среднем составляет 15 тысяч рублей. Стоимость тестирования варьируется от 500 до 5 тысяч рублей. Есть сертификат, который выдается на 5 лет и стоит порядка 5 тысяч рублей. Есть региональный документ, он может стоить и пару тысяч рублей. Его действие лимитировано регионом. Например, в Москве в Сахарово он стоит 700 рублей и выдается на год. Центры тестирования в регионах могут выдавать как сертификат, так и региональный документ.
Каких-то людей, которые думают ехать в миграцию, может остановить то, что они не смогут заплатить за весь пакет документов. Можно предположить, что поток мигрантов уменьшился. Таким образом, фильтрация произошла не потому что люди не знают язык, а потому что у них нет денег платить за экзамен.
Но есть и другие случаи. В Екатеринбурге мы опрашивали строителей, и один из них рассказал, что его брат не поехал в миграцию из-за необходимости сдачи экзамена по русскому языку. Я переспросил, действительно ли он не поехал из-за незнания языка? Строитель ответил, что, вероятно, брат просто не хотел ехать в миграцию и придумал причину этого не делать. Таким образом, мы выходим на важный социологический сюжет: мигрант является хорошим сыном или отцом, только если поехал в миграцию и заработал денег, но дальше появляются способы противостоять этой нормативности, например, используя необходимость сдавать экзамен по русскому как «отмазку» от поездки.
– Могло ли повлиять введение экзамена на то, что больше мигрантов ушло в теневую экономику?
– Думаю, что нет, потому что контроль за соблюдением миграционного законодательства значительно усилился, в результате возросла документированность, а экзамен те, кто хочет сдать, в любом случае сдают.
– Как вы считаете, что реально поможет мигрантам интегрироваться?
– Если говорить про рабочих мигрантов и экзамен, думаю, что, если бы экзамен был перенесен в страну происхождения, то у мигрантов была бы большая возможность подготовиться. В Россию люди приезжают работать, и любая иная деятельность им только мешает.
Я считаю, что наиболее интегрированными мигрантами будут не те, кто приезжает сюда работать, а их дети. Международный опыт свидетельствует о том, что мигранты первого поколения не интегрируются. Грубо говоря, если ты 23-летний мигрант из Узбекистана со средним знанием русского языка, ты приехал сюда на заработки, а потом освоился и, глядя на друзей, которые решили жить в России, начинаешь думать о том, чтобы также остаться тут. Понятно, что жена такого мигранта также, скорее всего, будет узбечка, и дома они будут говорить на узбекском языке. Но если они будет жить в России, их дети пойдут в российскую школу, быстро выучат язык на уровне своих сверстников и в значительной степени станут россиянами.
Дети таких мигрантов на Узбекистан, как страну для жизни, смотреть не будут. Именно они характеризуются наибольшим интеграционным потенциалом. Политика государства, с учетом того, что количество его трудоспособного населения уменьшается, должна быть ориентирована на то, чтобы мигранты селились в России, и здесь бы росли их дети – уже в качестве граждан, ориентированных на процветание страны.
Подготовила Екатерина Иващенко
.
Подробнее читайте на fergananews.com ...