2017-7-21 16:03 |
В Ташкенте суды выносят решения о конфискации квартир в пользу государства без ведома их владельцев. По сведениям Kommersant. Uz, схема такова: в сданной в аренду квартире правоохранительные органы находят притон, возбуждают уголовное дело, нарушителя привлекают к административной ответственности - штрафу.
Через несколько месяцев по протесту прокуратуры дело пересматривает апелляционный суд, и квартиру изымают как орудие преступления. Весь процесс происходит без ведома владельца жилья.
Об этой схеме изданию Kommersant. Uz рассказали пятеро жителей Ташкента, каждый из которых потерял свою недвижимость таким образом. Их квартиры были конфискованы по статье 131 («Сводничество или содержание притонов») Уголовного кодекса Узбекистана, будучи признанными орудием преступления. Ни одного из владельцев не уведомили о том, что их жилье фигурирует в уголовном процессе и попадает под судебный запрет. Судя по рассказам потерпевших, налицо преступный сговор между судьями, сотрудниками внутренних дел и прокурорами Ташкента.
Понятие «орудие преступления» было введено в уголовно-процессуальный кодекс Узбекистана 25 апреля 2016 года. В соответствии с поправкой имущество может быть признано орудием преступления или вещественным доказательством, и на него может налагаться арест. Однако квартиры большинства обратившихся в редакцию Kommersant. Uz потерпевших были изъяты раньше, чем эта поправка вступила в силу, ее использовали задним числом. И таких кейсов – десятки, утверждает издание.
Вот один из них. «Летом 2015 года мы сдали квартиру Абралову Б. , он не является ни нашим родственником, ни знакомым, нашел нас по объявлению. В августе 2015 года он вернул нам ключи, сказал, что не будет больше снимать у нас жилье, больше мы его не видели, - рассказывает потерпевший Владимир Арьков. - Нашли других жильцов, сдали им квартиру до конца года. В январе 2016 года заключили договор аренды с новыми квартирантами. В апреле 2016-го моя супруга пошла в БТИ, чтобы взять справку о том, что на квартире нет судебного запрета. Там ей сказали, что на квартире запрет. В этот же день в суде ей выдали решение, где написано, что в августе 2015 года Абралов организовал в нашей квартире притон разврата, и квартира была конфискована в пользу хокимията (администрации района, города или области).
Мы наняли адвоката, но это не принесло успеха. Пока ходили по судам, познакомились с такими же пострадавшими, как мы, и стали действовать вместе. Ходили и писали во все инстанции, в ответ везде отказ.
В апреле этого года меня вызвали в РОВД Яккасарайского района и показали решение хокима о том, что теперь в нашей квартире будет жить сотрудник хокимията, и я должен что-то подписать и отдать ключи, иначе им придется ломать замки».
Арьков выяснил, что в августе 2015 Яккасарайский районный суд присудил Б. Абралову административный штраф за организацию притона разврата. В декабре 2015 года после протеста прокурора городской суд вынес решение о конфискации. Оба суда проходили без участия владельца квартиры, никакого уведомления или повестки собственник жилья не получал, его фамилия в судебных решениях не упоминается.
У Елены и Раисы Бессмертных таким образом конфисковали три квартиры. Ключи от двух квартир находились в распоряжении маклеров, занимавшихся продажей. Пользуясь доверием и болезнью хозяйки, они сдали квартиры посуточно. О том, что в отношении маклеров было заведено уголовное дело по статье 131, хозяева узнали спустя 10 месяцев, получив извещение суда.
«Третья квартира сдавалась официально в посуточную аренду согласно свидетельству о госрегистрации на право предоставления гостиничных услуг, оформленному на семейное предприятие. Арендаторша (как оказалось, подставная), приехала посмотреть квартиру якобы для гостя, прилетевшего из России, - рассказывают потерпевшие. - На встречу они приехали вдвоем, все устроило, сказали, что арендуют квартиру на сутки и передали свои документы нашему сотруднику для оформления. Оставив гостей в квартире, сотрудник направился с документами в офис, но на выходе из подъезда его задержали сотрудники милиции. Сосед, ставший очевидцем задержания нашего сотрудника, сообщил о случившемся.
Взяв разрешительные документы, мы отправились на место, где уже вовсю орудовали оперативные работники. На наших глазах они скомкали постельное белье, разбросали по полу полотенца и надорванный пакетик презерватива. Один из оперов стал орать, что нашу лицензию и другие документы он порвет, и прежде чем открывать гостиницу, нужно было у него разрешение спрашивать и с ним договариваться. Арендаторы заявили, что они сняли квартиру для вступления в половые отношения, и на основании их слов нашего сотрудника обвинили в содержании притона, несмотря на то, что в статье 5 закона «О государственном контроле деятельности хозяйствующих субъектов», говорится, что «все неустранимые противоречия и неясности законодательства… толкуются в пользу субъекта предпринимательской деятельности». Был суд, обвинение в содержании притона и решение суда об изъятии собственности в доход государства».
Акмаль Шамшиев рассказал о конфискации его квартиры, переведенной в нежилой фонд: «Сдавал два офиса в аренду организациям - учебному центру, туристической фирме и адвокатской конторе. Всегда исправно платил налоги. Оказалось, еще в 2016 году квартиры были оформлены как бесхозные и переведены на баланс хокимията. Конфисковали как орудие преступления по статье 131, нашли там притон. Со мной никто не связывался, никто не поставил меня в известность. Об этом я узнал недавно, когда ко мне пришли забрать ключи. При этом в начале 2017 года я получал справку в Главном управлении архитектуры и строительства города Ташкента о том, что квартира принадлежит мне. Говорил об этом судоисполнителям и участковым, мне ответили, что я в деле никто, главное — решение суда. Конфискация в пользу государства была осуществлена по протесту городского прокурора. В тот же день было рассмотрено 15 таких же дел, за несколько минут было принято решение о конфискации».
В Ассоциации третейских судов потерпевшим сообщили, что сейчас в Узбекистане разрабатывается проект закона, направленного на укрепление гарантий права частной собственности граждан. Документ предусматривает запрет на конфискацию и изъятие (за исключением временного изъятия) имущества в случае отсутствия вины собственника в использовании данного имущества в качестве орудия преступления либо предмета уголовного и административного правонарушения.
Пока же потерпевшим нужно обращаться в гражданский суд по месту жительства с иском об исключении недвижимого имущества из описи уголовного дела и доказывать, что сговора не было, что по данному делу собственник не имеет никакого отношения к преступлению и выступает только как арендодатель.
«Как это доказать? Должно быть следствие, - поясняют члены Ассоциации. - Нужно собрать как можно больше улик, фактов, показаний — гражданский суд все это учтет. Можно использовать три вида доказательств: документы (договор аренды), заключение эксперта, свидетельские показания (отзывы соседей о том, что владелец квартиры — порядочный человек, положительная характеристика из махалли). В случае, когда хозяин жилья находился за пределами страны, этот факт тоже сыграет на пользу делу. Также нужно поднять вопрос о том, что поправка была применена задним числом (в случае, если кейс действительно был перенесен). Срока давности у такого иска нет, его можно подать в любой момент».
.
Подробнее читайте на fergananews.com ...