2017-4-18 16:17 |
Руководство и учителя частного лицея «Ковчег-XXI» Красногорского городского округа Подмосковья решили не делать вид, что мигрантов в российском обществе не существует, и разработали программу адаптации для трудовых мигрантов и их детей, куда входит изучение русского языка.
За год работы на базе своего лицея они набрали детские и взрослые группы и открыли дополнительные уроки русского языка для детей мигрантов в двух городских школах. Однако останавливаться на этом преподаватели лицея не намерены. Чтобы узнать, чему здесь учат иностранцев, и как инициативные люди изменили отношение местного Минобрнауки к проблеме доступа к образованию детей мигрантов, корреспондент «Ферганы» посетила лицей и встретилась с его работниками и подопечными.
* * *
Лицей «Ковчег-XXI» находится в часе езды на автобусе от станции метро «Тушинская». Суббота, на улице идет дождь, но вместе со мной к 10 утра сюда подтягиваются родители с детьми и молодые люди — трудовые мигранты. Здесь им хорошо, они общаются с другими учениками, получают новые знания. Учителя специально для них проводят уроки русского и английского языков, устраивают театрализованные представления, а волонтеры из числа учеников старших классов учат обращаться с компьютером, помогают в поиске новой работы или билетов на родину. Проект «Перелетные дети» начинался как курсы языковой и культурной адаптации детей мигрантов, которые по тем или иным причинам не посещают школы, но сейчас подобные занятия проводятся и для взрослых.
«Закон предписывает брать в школы любого ребенка, находящегося на территории России, независимо от статуса его родителей. Сотни тысяч детей из стран СНГ сидят за партами — и низкий поклон учителям обычных муниципальных школ, которые работают с этими ребятами на уроках и после, - пишут авторы проекта «Перелетные дети» на своей странице в Фейсбуке. - Однако на практике не все директора берут таких детей, особенно в среднюю школу, пытаясь отказать в приеме под разными предлогами. Как правило, если берут, то сажают такого ребенка в класс на два-три года ниже — директоров можно понять, но проблема остается.
И — самое важное — довольно много детей мигрантов вообще не ходят в школу. По статистике, очень приблизительной — 10-20 процентов, по своему опыту — из 20 детей школьного возраста, с которыми мы работаем, пятеро не ходят в школу по причине слабого знания языка.
Эти дети нечасто выходят на улицу, потому что статус их родителей не определен. Они могут с большим трудом говорить по-русски, у них нет никаких перспектив с образованием и, соответственно, в будущем — с работой. Наше общество тихонько дрейфует по направлению к апартеиду — раздельному существованию, когда в парках будут стоять скамейки для местного населения, а рядом на корточках будут сидеть приезжие рабочие, с трудом объясняющиеся по-русски.
Думается, опыт европейских стран, когда для детей мигрантов в школах открываются специальные курсы на один-два года по изучению языка, а учителя учат фарси, урду и польский, чтобы общаться со своими разноцветными учениками, — очень правильный и полезный для нашей страны».
Выучить русский — заработать больше
Начинаются занятия. Детям младшей группы преподают русский и английский языки. На втором этаже, в классе информатики, Алексей, ученик 11 класса лицея, помогает двум трудовым мигрантам из Узбекистана разобраться со сложной русской грамматикой. Сначала они повторяют алфавит, потом под его диктовку пишут слова на доске, потом — мини-диктант, заканчивают занятие работой над расстановкой ударений.
Волонтер Алексей занимается с Изатилло и Абдунасыром
По субботам дети здесь находятся с 10:00 до 14:00 часов. Первый урок закончен, мы идем в столовую, где за обедом я расспрашиваю молодых людей, как они здесь оказались. Двоюродные братья Изатилло и Абдунасыр говорят на русском языке лучше, чем пишут и читают. Обоим по 22 года, приехали в Россию из Андижана в 2014 году. Оба окончили 9 классов средней школы и еще по три года учились в автодорожном колледже.
В Красногорске у них живет дядя, бригадир дворников, который помог парням устроиться на работу уборщиками территорий. Зарплата у каждого — 25 тысяч рублей ($440), из которых около 17 тысяч ($300) они ежемесячно высылают родственникам. На вопрос, как парни выживают на оставшиеся 8 тысяч, они ответили, что выжить помогает халтура и сдача металлолома. Русский язык они хотя выучить, чтобы найти более высокооплачиваемую работу.
В России им нравится, в Москве они были на Красной площади и ВДНХ. На вопрос, как к ним относятся местные жители, молодые люди ответили, что отношение бывает разное, но в целом им здесь жить комфортно. Предстоящей осенью Абдунасыр собирается полететь домой, чтобы жениться, поэтому копит деньги на свадьбу. Невесту ему уже нашли — это девушка-соседка, с которой он учился в одной школе. Абдунасыр пока не знает, вернется ли обратно в Россию — надеется, что найдет работу в родном Андижане. Однако признает, что на родине и в России зарплаты существенно отличаются. Там он может рассчитывать максимум на $150 в месяц. Что касается Изатилло, то он тоже еще не решил, что будет делать дальше.
Лиха беда начало
После обеда освободилась руководитель проекта «Перелетные дети» Елена Лазутина. Елена москвичка, давно работает в Красногорске и знает, что мигрантов в Подмосковье становится все больше — жилье здесь значительно дешевле, чем в столице. Если в одном районе поселились несколько мигрантов, то они по сарафанному радио тянут за собой остальных. Сейчас большая группа трудовых мигрантов из стран СНГ проживает в районе Павшинской поймы.
- Мигрантов в пригороде, действительно, становится больше. В 2016 году в Красногорске, в Павшинской пойме открыли новую школу на 450 мест. Там есть классы, где из 30 человек 20 – дети трудовых мигрантов. Открещиваться от таких детей и делать вид, что их нет, бессмысленно. В странах Европы помогают мигрантам, разрабатывают специальные интеграционные программы. Мы не должны быть исключением, - уверена Елена.
На занятиях по русскому языку
Вопрос образования детей мигрантов учителя лицея еще год назад поднимали на встречах с представителями городского управления министерства образования и науки. Те признавали, что проблема существует, однако, что делать, не знали. Тогда коллектив лицея решил действовать самостоятельно:
- Каждый июнь на базе лицея мы организуем детский лагерь, где дети проводят день, а ночевать возвращаются домой. Мы подумали, что было бы здорово взять детей мигрантов в наш лагерь, учить их языку, интегрировать с нашими учениками. Напечатали листовки на разных языках и разложили по поликлиникам, супермаркетам, даже клеили в лифтах. Ходили по рынкам, торговым центрам и раздавали их. Некоторые люди, особенно те, кто не говорит по-русски, боялись нас и уходили. Другие говорили, что очень хотят учить русский язык, но звонков к нам не поступало. Мы даже отправили письма директорам местных школ, но они ответили, что дети мигрантов у них не учатся. Тогда мы пошли на центральный бульвар города, где гуляют мамы с малышами, и рассказали им, что есть бесплатный лагерь для детей, сказали, что, если они соберутся, мы приедем еще раз и проведем встречу. Все согласились, но на встречу никто не пришел. Видимо, у мигрантов существует барьер, и им сложно звонить по телефонам и ходить на встречи, - рассказывает Елена.
Через 15 минут после того, как Елена покинула место несостоявшегося собрания с мигрантами, ей позвонила женщина, которая представилась Гулей. Они договорились о встрече. Гуля как раз искала такие курсы для своих детей, с которыми она приехала в Россию на заработки из Кыргызстана:
- Оказалось, что Гуля педагог, и она начала нам помогать. Среди мигрантов она «своя», ей доверяли. Она начала приводить к нам детей. К концу июня в лагере занималось уже 20 детишек. Вначале было сложно и детям, и учителям из-за языкового барьера, через месяц общение наладилось, учителя были довольны своими новыми неизбалованными воспитанниками, - продолжает Елена Лазутина.
На уроке английского языка
Подтянуть к школьной программе
Раз в неделю на занятия в лицей ходят дети, которые не могут ходить в школу и получают домашнее образование. Дети от 7 до 15 лет в игровой форме занимаются русским и английским языками, лепкой, участвуют в театральных постановках. Изначально авторы проекта хотели сделать такую программу, которая бы не повторяла школьную, но помогала выучить язык и интегрироваться в общество. Программа оказалась удачной, и на масленицу «перелетные дети» подготовили вместе с местными учениками праздничную постановку.
- К нам в лицей ходит 30-35 детей. С ноября 2016 года нам удалось запустить по средам занятия по русскому языку в школе №19 — той самой, где много детей мигрантов. Их уже посещает 45 детей. После этого мы снова начали вести переговоры с городским управлением Минобрнауки. Увидев наши успехи, они заинтересовались проектом. Мы запросили информацию о том, сколько детей мигрантов учится в городских школах. Оказалось, что таких детей по Красногорскому району около 900 человек, то есть примерно 8-10 процентов. Более лояльно к нам стали относиться и директора школ. Директор школы №12, где также учится много детей мигрантов, пригласила нас на встречу, и в январе этого года мы начали проводить уроки русского языка и там. Их стабильно посещает 20-25 детей, - отмечает Елена.
Родители мигрантских детишек, по данным Елены, работают в разных сферах. Среди них есть строители, дворники, работники типографии, продавцы. Во время общения с ними выяснилось, что у них тоже проблемы с русским языком. Тогда для них на базе лицея открыли вечерние курсы. Их посещают в основном мужчины. У азиатских женщин не принято посещать что-то подобное — кто-то стесняется, у кого-то мужья против, поэтому они раз в неделю собираются в квартире у Гули, чтобы тоже подучить язык.
- Теперь в наших планах — выйти на детей, которых не берут в школу из-за незнания языка или сажают на три класса ниже из-за разницы в школьных программах в странах СНГ и России. Чтобы 15-летнего ребенка из какой-нибудь страны Центральной Азии взяли в восьмой класс, а не посадили в пятый, с ним надо интенсивно работать. Часто бывает так, что ребенок приезжают с родителями в миграцию в середине учебного года, и его не принимают в школу, потому что на него не выделено финансирование на текущий учебный год. Мы уже нашли 12 таких детей от 11 до 15 лет и хотим набрать еще, чтобы сделать несколько групп ребят примерно одного возраста. С 18 апреля будем заниматься с ними четыре раза в неделю. С сентября 2017 года планируем взять их на год обучения в нашем лицее, чтобы подтянуть по языку и школьной программе и потом выпустить в городские школы, - делится планами Елена Лазутина.
В компьютерном классе
Помочь интегрироваться
Гуля, она же Гульбарчын Джанбаева, не просто стала помогать в поиске «перелетных детей», но и сама сменила работу в местной типографии на кураторство детей соотечественников в лицее. Она родом из Оша, окончила Джалал-Абадский педагогический колледж, работала с глухонемыми детьми в сельской школе, затем в обычных городских детсадах и школах. Заочно окончила исторический факультет Джалал-Абадского государственного университета.
- Зарплата педагога в Киргизии в среднем равна $150. Муж работал шофером и тоже получал немного, а у меня уже родились трое сыновей, и денег не хватало. Впервые в Россию я приехала в 2004 году. Работала в разных местах — уборщицей, маляром. В 2008 году привезла в Москву двух сыновей (2 и 4 класс). Снимать целую квартиру было дорого, детей не могла устроить в школу из-за проблем с русским языком, поэтому отправила их обратно. В Красногорск я переехала, потому что здесь есть работа, и дешевле снимать жилье — за стоимость комнаты в Москве здесь можно снять целую квартиру. Семья восстановилась, и сейчас мы с мужем и детьми живем здесь, - рассказывает Гуля.
Гульбарчын с учениками
С проблемой устройства детей в российские школы Гульбарчын столкнулась лично. Младший сын пошел в 1 класс красногорской школы без проблем, ведь до этого он ходил в русскоязычный садик. Второй сын в Киргизии окончил 7 класс и приехал к маме. Из-за плохого знания русского языка его приняли лишь в 5 класс. Там ему было некомфортно, и он отказался ходить в школу. В 2016 году, после окончания 9 класса, приехал старший сын, русский язык он также знал плохо. Проблема плохого знания русского языка мешала детям полностью интегрироваться в российское общество. Чтобы помочь им, Гульбарчын начала искать бесплатные курсы русского языка и наткнулась на объявление Елены.
Когда Гуля стала рассказывать мигрантам о курсах, ей не верили, говорили, что бесплатных быть не может, что это обман. Родителей с детьми буквально по одному пришлось приводить в лицей и знакомить с учителями. У Гули это так хорошо получалось, что дирекция лицея предложила ей вернуться к педагогической специальности и предложила должность куратора.
В два часа дня занятия заканчиваются. Делаю совместное фото учителей и детей. Вместе идем на остановку. Волонтер Леша едет на дополнительные занятия по математике — совсем скоро ему сдавать ЕГЭ, у Изатилло и Абдунасыра сегодня выходной, и они поедут гулять в городской парк. А я думаю о том, что через неделю приеду сюда еще раз, чтобы узнать о трудностях изучения русского языка и адаптации взрослых.
«Перелетные дети» лицея «Ковчег-XXI» со своими наставниками Еленой Лазутиной (третья слева во втором ряду) и Гульбарчын (третья справа в том же ряду)
Екатерина Иващенко
.
Подробнее читайте на fergananews.com ...
