2021-2-21 17:33 |
Камолуддин Абдуллаев, историк Из публикаций китайских СМИ: В 21 веке Китай - очень сильная страна в мире. […] Глубоко восхищаясь и восторгаясь древними соседними странами, многие страны хотят стать вассальным государством нашей страны, или напрямую слиться с Китаем.
Такое часто происходило во времена могущества древнего Китая, например во время династии Хань. Это было обычным явлением при династиях Тан и Мин; даже сейчас есть много этнических групп, которые хотят присоединиться к Китаю.
Всем известно, что наша страна была очень сильной в древние времена, и территория нашей страны была относительно большой . . . такие как Таджикистан, Монголия, Бутан и т. д. позже отделились от нашей страны.
После обретения независимости Таджикистан все еще остается экономически отсталым. Это одна из самых бедных стран Азии. Также можно сказать, что это самая бедная страна из всех наших соседей [. . . ] присоединившись к Китаю на правах провинции, Таджикистан станет развиваться успешнее.
Публикации, ставящие под сомнение жизнеспособность Республики Таджикистан и ее суверенитет, в частности над Памиром, выходили и в 2018 г. , и в середине прошлого, 2020 г. Автору уже приходилось отвечать на них.
В связи с продолжающимися публикациями такого рода, мы хотим вкратце описать историю взаимоотношений Китая и Средней Азии эпоху античности и раннего средневековья.
Немного о китайском видении истории
Конечно, не следует принимать такие заявления как прямую угрозу. В глазах китайцев, согласно распространенной со второго тысячелетия до н. э. политической концепции тянься (поднебесная), их страна является единственной цивилизацией. Все народы вокруг Поднебесной считаются царством императора, данниками, варварами, которые в конечном итоге или добровольно станут китайцами или станут жить, согласно китайским принципам. Вероятно, авторы упомянутых публикаций считают, что поскольку в прошлом предки таджиков посылали подарки императору, а история вращается циклами, то она может повторится. А это значит, что если сегодня относиться к Таджикистану как к бедному младшему брату и сателлиту, то завтра он сам захочет присоединиться, как это бывало в прошлом, и стать счастливым участником возрождения великого Китая.
Разумеется тянься была и остается утопией. Она «не работала» не только в Восточной Азии, но и в самом Китае, который на протяжении своей долгой истории постоянно сотрясался от междуусобных войн, вторжений, иностранного вмешательства и правления. Но она, тянься, была синоцентристским идеалом, этической моделью, которая внушалась населению и использовалась как политическая идеология для достижения внутреннего единства и оправдания господства над соседними странами и народами. Оставляя за рамками настоящей публикации вопрос: сможет ли модернизирванная тянься, поддерживающая идею мира как единой патерналистской и иерархической семьи встретить понимание в Таджикистане, сосредоточимся на другом. Правда ли то, что Таджикистан был частью Китая, и/или его данником в эпоху древности и раннего средневековья?
Был ли Западный край колонией Китая ханьского периода?
С Таджикистаном граничит не собственно исторический Китай, известный как Центральная равнина, расположенный в нижнем течении р. Янцзы, а его отдаленная северо-западная провинция, известная как Западный край (Сиюй), присоединенная к Китаю относительно недавно, в 1759 г. , и получившая с тех пор название Синьцзянь. Горный пояс Памиро-Тяньшаня отделяет эту огромную территорию размером с Англию, Францию и Испанию вместе взятые, от западной Средней Азии или Вароруда (междуречья Амударьи и Сырдарьи).
Исторически, обе части Средней Азии – восточная (китайская) и западная (постсоветская Средняя Азия), а также северный Афганистан и восточный Иран (Хуросон) – единый регион с общей историей. Он имеет прямое отношение к этнической истории таджиков, поскольку именно там в различные периоды истории предки современных таджиков преобладали численно или доминировали в культуре.
По мнению американского синолога Джеймса Милларда (James Millward), культура Синьцзяня бронзового века была не местной, а импортированной из запада, а древнейшим населением были саки - пастухи, пришедшие в регион из Сибири и Причерноморья через территорию Памира в первом тысячелетии до н. э. Другим народом, населявшим древний Синьцзянь были тохары (упоминаемые китайцами как юэджи), первые сведения о которых датируются 645 г. до н. э. Во 2 веке до н. э. часть тохаров (юэджи) перекочевала в Вароруд и Бактрию, а потом в северную Индию, где они основали Кушанскую империю. Во втором веке н. э. кушанский царь Канишка с войском спустился с Памира в Таримский бассейн (юг Синьцзяня). Во время своего расцвета, со второй половины 1 века по конец 3 века н. э. кушаны доминировали в Тариме, и их политический вес был не меньше китайского. Вклад кушанов в развитие культуры Китая, в частности в распространение буддизма, введения харошти - древнего алфавита, использовавшегося для написания текстов на языках практит и санскрит, также не вызывает сомнения. Напомним, что юэджи, тохары, кушаны, согдийцы и сюнну, как и саки были одним народом, говорившем на восточно-иранских языках, отголоски которых сохранились в Бадахшане и Ягнобе (Таджикистан).
Американский ученый Даглас Хитч (Douglas A. Hitch), считает, что нет оснований полагать, что династия Хань (206 до н. э. - 220 н. э) владела этим регионом, и что в Тариме не было другой власти, кроме китайской. Что касается китайского следа в Западном крае, то китайские генералы просто не могли приводить сюда большие армии, и поэтому предпочитали действовать дипломатически, играя на противоречиях между местными князьями, натравливая одних «варваров» на других. Поэтому, считает Даглас Хитч, китайский контроль над Западным краем был «спорадическим и зависел от политической обстановки на местах, а не от силы императора». Он также считает, что утверждения китайских авторов о том, что все западные княжества без исключения были преданными данниками «Сына Неба», как и замалчивание влияния власти эюджи и кушан в Тариме, являются проявлениями синоцентристкой попытки выдавать желаемое за действительное. Хитч настаивает, что «полное подчинение (местных князей императору-К. А. ) было скорее исключением, чем правилом». То, что князья Тарима посылали своих представителей с подарками в китайскую столицу, могло означать лишь то, что они искали собственную выгоду, а не просили пощады у сильного соперника.
Китайцы не только не владели этой землей, но и не играли никакой роли в этногенезе населяющих Западный край народов. Из иранского в преимущественно уйгурский, Западный край стал превращаться примерно в середине 9-го века, когда туда переселились уйгурские племена с берегов Орхона (Монголия), и перемешались с местными народами, известными юэджи, тохары, кушаны, эфталиты, жившими в городах-государствах Таримского бассейна. Напомним, что «Тохаристаном» называют Бактрию 1-го тысячелетия н. э. Сохранилась даже провинция Тахар в Афганистане и район Бохтар (Бактрия) в Таджикистане. Северная граница исторической Бактрии проходит аккурат через Душанбе – столицу Таджикистана. На север от нее простирается Согд. А столица юэджи, известная по китайским источниками как Ланьши, располагалась недалеко от Шахринау, 44 км. от Душанбе.
Таким образом, в эпоху правления династии Хань Китай не владел территорией Западного края, не говоря о территории междуречья Сырдарьи и Амударьи (Таджикистана). Воинственные кочевые племена успешно отражали попытки китайцев двигаться на северо-запад. При этом они представляли местную власть, устанавливая свой контроль над родственным ему оседлым населением восточно-иранского происхождения. Пришедшие им на смену тюрки, фактически переняли эту формулу власти, в которой кочевники устанавливают свое правление над оазисами, предлагая взамен гарантии безопасности и развития торговли.
Китай не мог владеть Синьцзянем еще и по природным причинам. Западный край географически тяготел к Вароруду, а не Китаю. Он был открытым для тех, кто двигался с запада – а именно для кушан, эфталитов (Согд, Бактрия,) и других народов, представляющих иранский мир. Передвигаясь верхом и на повозках, они без труда переправлялись через Памир и Гиндукуш в оазисы Таримской долины. С другой – восточной – стороны, транспортные и логистические трудности в незаселенных пустынях Гоби и Такла-Макан, сдерживали масштабное проникновение китайцев в западные земли. Для того чтобы добраться из центральных провинций в Западный край, нужно было еще пройти через узкий проход в провинции Ганьсу, контроль за которым находился в руках местного населения, враждебного китайцам.
Поэтому выход для китайцев был найден в эпизодических походах за Запад с целью силового подчинения, подкупа и субконтрактирования местных элит, а также путем установления небольших воинских гарнизонов и крепостей в оазисах Таримского бассейна. В тех случаях, когда насильственные действия имели место, то в исторических хрониках они обычно или замалчиваются, или трактуются как добровольное присоединение, вызванное признанием местными народами превосходства китайской культуры над собственной.
Попытки установить китайский контроль над восточной частью Средней Азии во времена эпохи Тан
С падением Ханьской династии в 220 г. н. э. , китайская власть в Западном крае значительно ослабла, и регион 500 лет довольствовался относительной автономией. С начала 6 века в Центральной Азии в военном отношении начинают доминировать и соперничать две силы: монголы и тюрки. В 552 г. тюрки Монголии вытесняют монголов (жужаней) и основывают огромный Тюркский каганат от Манчжурии до Волги, который через 30 лет распадается на два дружественных государства – каганаты восточных и западных тюрков. Совместно с Сасанидами (Иран) тюрки громят государство ираноязычных эфталитов и делят его наследство. Бактрия достается Ирану, Согд- Тюркскому каганату. Тюрки доминировали в политике и военном деле, но в культуре были учениками завоеванного ими иранского населения. Тюрки выступали донорами, покровителями и защитниками торговли шелком, лошадьми, пряностями и парфюмом между Китаем и Византией. Сама же торговля находилась в руках расторопных согдийцев (а также евреев и норманнов). Поскольку торговля предполагает составление множества документов, квитанций, расписок, бухгалтерских книг и прочего, то язык купцов – согдийский - был одним из официальных языков Тюркского каганата. Каганат и Согд выступали единым фронтом соперничая с Сасанидским Ираном, которой также хотел иметь свою долю в поставке китайских товаров на европейский рынок. Тюркское владычество длилось недолго. В середине 7 века каганат уступает дорогу набирающей силу китайской династии Тан (618-907 гг. ), устремившей свои взоры на Среднюю Азию.
Одновременно с походом арабов на Среднюю Азию, император династии Тан - Тайцзун начал завоевание Западного края, и с в 640 по 692 г. г захватил Кучу, Турфан, Кашгар, Хотан и Карашар и другие города-оазисы. В этом походе китайцы добрались до берегов Сырдарьи. При этом Китаю пришлось сражаться с еще одним соперником – буддистской Тибетской империей (7-9 вв. н. э. ), продвигавшейся с юга на север, к Памиру и Бактрии.
Эпоха Тан знаменует собой вершину китайского могущества в Центральной Азии, включая прямое правление государств бассейна Тарима (южный Синьцзянь), Джунгарии (северный Синьцзянь), памирских вассальных княжеств, и установление прочного союза с Ферганой. Восточный Тохаристан и Хутталь (современный южный и центральный Таджикистан) сохранял фактическую независимость. Ташкент проявлял лояльность Китаю, но оставался автономным. Между 650 и 675 гг. Согд формально был китайским протекторатом, но также оставался независимым. Впрочем, зависимость от Китая не беспокоила местных правителей. Поскольку Чанъань (столица государства Тан) был далеко от Согда и Бактрии, сами китайцы не собирались колонизировать регион, то мелкие цари и князья городов-государств Средней Азии предпочитали не ссориться, а развивать торговлю, отправлять посольства в Китай, получая взамен высокопарные, но ничего не значащие титулы от императоров.
Конец первой части. Вторая часть будет опубликована на сайте в ближайшие дни.
Мнение автора блога может не совпадать с позицией Радио Озоди.
Подробнее читайте на rus.ozodi.org ...
